Наш Печерский
Г.Гинкул, С.Соловьев и др.
Мы1 работали в лаборатории математической
кибернетики Института математики. Лабораторией заведовал Юрий
Николаевич Печерский (1934 - 2003). Мы помним Печерского.
Время расставило почти все, оставив нам моральный долг
описать словами магию личности нашего пожизненного шефа.
Говоря объективно, Печерский создал очень успешный научный
коллектив, интересно решавший сложные задачи анализа данных,
искусственного интеллекта, экспертных оценок и размытых
множеств. А для нас лаборатория Печерского была вторым домом.
Сюда хотелось приходить, здесь хотелось работать, здесь
верховодил Печерский. Он создавал - мы пользовались,
он отдавал - мы брали, он поддерживал - мы опирались.
Печерский никогда никого не отчитывал, он растил.
Пожалуй, в этом был главный смысл его жизни,
именно в этом он был неподражаем и сильно преуспел.
Печерский растил лабораторию, ее сотрудников и их научные
результаты. Восемь диссертаций2 - восемь наград
Печерского. Как искренне он радовался нашим успехам!
А ведь именно он ненавязчиво, исподволь, на примерах
и очень неторопливо заставлял события развиваться
в желательном направлении.
Печерский не отдавал приказы и почти не пользовался
глаголами в повелительном наклонении, в крайнем случае
облекая распоряжения в форму просьб. Некоторые из них
представлялись тогда излишними: "Нужно прочитать лекцию ...",
"Пожалуйста, займитесь подготовкой ...". Казалось,
мы отвлекаемся по пустякам от важных дел, а через
несколько лет вдруг выяснялся истинный замысел и
практическая польза этих поручений. Конспекты лекций,
подготовленные аспиранты и оформленные аттестаты до сих
пор открывают нам новые возможности.
Многие фразы Печерский начинал словами "Да, конечно, ...",
но это была обманчивая фигура речи, рассчитанная на
творческое восприятие неглупым собеседником. Зачастую
фраза заканчивалась неожиданно. Печерский вообще любил
парадоксальные сочетания и употребления слов.
"А этот в хорошем смысле нехороший человек ...".
Невероятно широкий круг общения Печерского всегда имел
замысловатое устройство: совершенно разные люди плотно
окружали три центра. Складывалось впечатление, что,
попав в его поле притяжения, человек оставался там
навсегда. В первых двух центрах пребывали однокурсники
и друзья молодости. Печерский их искренне любил,
переписывался, иногда они встречались, затевали общие
работы и успешно их заканчивали. Мы - обитатели
третьего центра - время от времени командировались
изучать, докладывать, показывать и внедрять в
центры 1 и 2 к Поспелову3,
к Закревскому4,
к Янковской5.
В те времена у нас не было проблем с поездками,
а компьютеров не хватало, приходилось просить
машинное время на стороне и полагаться на личные связи.
Фактически проекты попадали в зависимость от отношений
между людьми, а это - зыбкая основа для работ
длительностью два года. Однако Печерский запускал такие
проекты легко. Он свято верил и часто повторял:
"Главное - человеческие отношения",
"Главное - быть человеком". Возможно, именно эта его
убежденность оберегала наши работы, и мы доводили их до
конца. Понятно, что при таком подходе отношения с
Печерским перерастали рамки служебных отношений,
но и здесь ощущались границы.
Красивые принципы требуют жертв.
Нам остается только догадываться, что творилось в душе
Печерского, когда из лаборатории уходили выращенные им люди.
Из приоритета человеческих отношений следует - отпускать
нужно без обид. Он так и отпускал, сохраняя отношения.
А что он думал на самом деле?
В личном общении Печерский всегда был образцом безупречности.
Каким-то непостижимым образом он умел трансформировать
естественное человеческое негодование в иронию, которая
делала элементарно лишней и грубость, и ругательства,
и проклятия. Весь этот словесный мусор начисто отсутствовал
в речи Печерского. Зачем он истинному интеллигенту,
человеку книжной культуры?
Печерский много читал, хорошо писал, редактировал,
корректировал и даже переплетал книги. Художественную
литературу Печерский читал систематически: периодику,
новинки, классику и, особенно, фантастику, к которой
имел особенное расположение. - "Вы просто не читали
хорошей фантастики, Вы обязательно должны почитать Лема."
К научной литературе Печерский также подходил основательно.
Раз в неделю он посещал академическую библиотеку и тщательно
"процеживал" все новинки по специальности. Страсть к чтению
у Печерского сочеталась с тонким чувством языка и совершенным
знанием грамматики.
Иногда страсть к чтению и чувство языка конфликтовали.
"Бывает читаю книгу - рассказывал Печерский - перелистываю
страницу, а в голове остается только одно: "Хорошая страница,
без ошибок"."
Свои статьи и книги Печерский писал в самые неудобные часы,
а все лучшее время отдавал людям: решал социальные проблемы
аспирантов, организовывал конференции, добывал дополнительное
финансирование, а также выпускал стенную газету, организовывал
шахматные турниры и создавал центр робототехники.
А в молодости он к тому же ездил по колхозам с лекциями
о перспективах кибернетики. Такой человек, он не искал
уединения.
Печерский умер внезапно.
Мы хоронили его 4 февраля.
В промозглом и ветреном Кишиневе на похороны собрались
более 100 человек. Родные, друзья и ученики.
А многие в тот день не пришли, потому что не знали,
потому что разбрелись по свету. Но где бы мы ни были
в тот тоскливый вторник, мы навсегда обязаны заботливо
выращивать наших учеников, отдавая долг памяти нашему
Юрию Николаевичу Печерскому, Кишинев, Дойна, квартал 223.
1 С.Албу, Г.Андриенко, Н.Андриенко,
А.Андрунакиевич, В.Арнаут, В.Бурдаев, М.Вексельман,
Г.Гинкул, С.Гицу, А.Зинченко, М.Колесников, В.Левченко,
А.Савинов, Ю.Секриеру, С.Соловьев, Г.Соловьева,
В.Сырбу, Ф.Фролов.
2 Г.Андриенко, Н.Андриенко, В.Арнаут,
Г.Гинкул, А.Савинов, С.Соловьев,
Г.Соловьева, В.Сырбу.
3 Дмитрий Александрович Поспелов,
Вычислительный центр Академии наук, Москва.
4 Аркадий Дмитриевич Закревский,
Институт технической кибернетики Академии наук, Минск.
5 Анна Ефимовна Янковская,
Томский государственный университет, Томск.
|